Причины, которые вынуждают людей жить вне общества, могут быть самыми разными. Пожалуй, наиболее часто невольными отшельниками становятся те, кто опасается властей. Вот тому два относительно свежих примера. Героем первой истории оказался англичанин Норман Грин.
«Обычные зрелища... уже не волнуют публику. Она желает видеть что-нибудь сенсационное и зловещее, и Норман Грин для этого прекрасно подходит. Он – самое удивительное зрелище на земле». Эти слова, которые вполне можно было бы услышать на одном из цирковых представлений Финеаса Барнума, произнес Бернард Були, агент по устроительству аттракционов, в субботу 17 июля 1982 года на ярмарке в Престоне (графство Ланкашир, Англия). Именно такими речами мистеру Були удавалось привлекать желающих потратить свои 25 пенни за право посмотреть на внешне обычного человека, сидящего на диване. Но в то время весь мир только что узнал о нем, Нормане Грине, названном «человек-крот».
У Нормана было шесть сыновей, и его явление публике началось сразу же в тот день, когда он покинул место, в котором провел восемь лет своей жизни, – дыру диаметром 53 сантиметра, которая была проделана в полу нижнего этажа его дома в Вигане. Там в полном – за исключением его жены Полины – неведении о его пребывании с ними жила вся его семья. Выбравшись на карачках и замигав от яркого света, этот человек предстал в очень странном виде: его борода из спутанных волос достигала 60 сантиметров в длину. Он явился из своей дыры на дневной свет впервые за восемь лет пребывания в ней.
Норман в свои 43 года был коммивояжером, когда незадолго до Рождества 1974 года ввязался в одно дело, которое полиция расценила как очень серьезное преступление. (Когда он наконец оказался перед судом после своего добровольного заточения, все обвинения против него были сняты.) Заручившись помощью своей жены, которая объяснила друзьям и соседям, что он бросил ее одну с детьми, Норман решил: единственное, что ему остается, – засесть в крошечном углу под гостиной их дома. Над его убежищем был поставлен диван.
По ночам Норман получал еду и питье от жены и иногда выходил из своего полуподвала в комнату. Но днем он всегда оставался в укрытии. Полина Грин позже рассказывала: «Самое ужасное было, когда к нам приходили друзья и родственники. Я постоянно болтала и смеялась, всегда помня, что они сидят прямо у Нормана над головой. Требовалось уничтожить все сомнения в том, что Норман остался в доме, и я раздарила его одежду. Он мог выходить наружу лишь по ночам, когда дети спали и не было гостей, и надевал для этого мое платье. Самым тяжелым моментом было, когда один из наших сыновей сказал: «Папа когда-нибудь вернется на хорошем автомобиле с кучей денег». Я ненавидела жизнь, при которой приходилось постоянно врать. Для внешнего мира я была свободной, разведенной женщиной. Но каждый раз, когда я возвращалась домой, то знала, что шла к обману. Мне хотелось только одного – быть как все другие жены и матери. Я хотела гулять с мужем и детьми в парке. Я завидовала другим женам и вынесла все это только потому, что ужасно люблю Нормана. Я сделала это ради него одного».
Поход в магазин превращался для Полины в настоящее мучение, так как она была вынуждена следить, чтобы не купить еды больше, чем положено, не вызывая подозрений. Соседи ей сочувствовали и, думая, что Норман действительно бросил семью, собирали для нее деньги и одежду. С течением времени Норман превратился в далекое воспоминание, и никто даже в самом страшном сне не мог вообразить, что он по-прежнему жив и всегда находится рядом. Норман настолько свыкся со своей ролью «человека-крота», что казалось, его уже никто никогда не найдет.
Однако он не учел детской любознательности маленького Кристиана Коутса, соседского трехлетнего мальчика. Как-то, играя с друзьями, Кристиан забрел через открытую дверь в дом Гринов и явился в гостиную. Здесь испуганный малыш увидел, как сам по себе задвигался ковер на полу. Затем половицы под диваном таинственным образом заскрипели. И вдруг из подпола возникла странная волосатая фигура. Норман был удивлен не меньше маленького Кристиана, который тут же с ревом убежал. Такова была единственная ошибка «человека-крота», приведшая к его разоблачению.
Однако еще три года его убежище оставалось необнаруженным, потому что никто не верил рассказам малыша, упрямо повторявшего: «Я вошел в комнату и увидел, как двигается мебель. А потом я увидел, как из подпола вышел странный человек. У него были длинные волосы и борода. Он был ужасен».
Родители Кристиана в конце концов решили проверить, что за чудеса творятся в соседнем доме. Вот что рассказывал отец мальчика: «Мы начали замечать разные странности, которые наводили на мысль о том, что Норман действительно по-прежнему живет в своем доме. Полина ходила в лавку за сигаретами, хотя сама не курила. Также она иногда покупала пиво и делала ставки на ипподроме (хотя это и невероятно, но Норман сохранил свой интерес к лошадиным бегам и следил за их ходом по газетам, которые покупала жена). По ночам я раздумывал, стоит ли сообщать об этом полиции. Но что им сказать? Вся история казалась совершенно невероятной».
Затем мать Кристиана, тоже не слишком-то уверенная в правильности своих догадок, все же уведомила полицию, что в доме Гринов происходит нечто непонятное и Норман, может быть, продолжает там жить. Через три дня группа местных полицейских явилась в дом Гринов, и Норман был извлечен из своего убежища. Тогда он и в какой-то степени его семья стали предметом искреннего удивления своих друзей и соседей.
Вскоре на Нормана накинулись газетчики и валом повалили предложения выступать для развлечения публики. Но он заявил изумленному миру: «Мне, в общем, понравилось жить там, внизу. Я уверен, что смог бы быстро вернуться к той жизни, которую вел последние восемь лет. Здесь, снаружи, так шумно, что я порой жалею, что вообще сюда выбрался».
Вольфганг X., немецкий коллега Нормана Грина, скрывается от властей не под полом, а в лесу, и, возможно, прячется там до сих пор. О его поразительной судьбе недавно поведал Андрей Домашев, оповестив читателей еженедельника «Мегаполис-экспресс» о том, как герой этой необычной истории дошел до жизни такой: «Жить в обычной комнате он не способен. Пара дней в окружении кровати, стола и стульев – и он убегает в свой лес. Правда, в последний раз Вольфганг X. из Бендорфа смог продержаться в жилом помещении целых десять месяцев. Но ему ничего другого не оставалось – ведь его поместили в клетку, в закрытое психиатрическое отделение.
Причем вовсе не потому, что посчитали Вольфганга ненормальным. Как раз наоборот, обследования показали, что его умственные способности гораздо выше среднего. А в клинику его поместили только по той причине, что никак не могли понять, почему он четырем комфортабельным стенам предпочитает лесные просторы.
Однако в августе ему удалось сбежать из психушки. Не помогли замки, решетки и усиленная охрана. С тех пор он скитается по пещерам, а полиция его ищет. Впрочем, как и все последние 15 лет. Ведь чтобы выжить, Вольфганг заимствует продукты питания из охотничьих домиков, рыбацких хижин и с бюргерских дач.
Пятидесятилетний Маугли наворовал еды на 500 тысяч марок. Полиция внесла его в списки особо опасных преступников. Если поймают – упекут в психушку, а потом в тюрьму. Перспектива отнюдь не радостная, поэтому Вольфганг неуловим, как ветер.
«Рабочий день» лесного человека начинается с наступлением сумерек, так как днем он благоразумно отдыхает. Десятки километров пробегает он в поисках еды и теплого одеяла. Денег никогда не берет. Свои укрытия маскирует настолько мастерски, что солдаты, прочесывая лес, проходят буквально в сантиметре от его пещеры, но ничего не замечают.
Его одноклассники вспоминают, что он обожал пропадать в лесу еще шестилетним малышом. Чаща начиналась сразу же за родительским домом, одиноко стоявшим рядом с кладбищем. Отчим ненавидел мальчика и часто лупцевал его ремнем. Но что еще хуже – во время обеда ему не разрешалось сидеть за общим столом. В то время как мать, отчим и два сводных брата обедали в комнате, Вольфгангу позволялось находиться только на кухне. Свои детские горести и обиды он выплакивал деревьям. Именно в детстве он построил свои первые хижины и пещеры, в которых выполнял школьные домашние задания.
Кстати, у всех жителей Бендорфа Вольфганг вызывает только сочувствие и симпатию. Никто не держит на него зла и не собирается помогать полиции в ее поисках. Наоборот, по ночам люди выставляют для него еду перед дверьми своих домов. Сочувствуют ему и обворованные граждане.
«Конечно, неприятно лишиться своих запасов, но ведь должен же он чем-то питаться», – заявила хозяйка одной из опустошенных дач.
Помощи от государства Вольфганг принципиально не ищет. И возвращаться к своей специальности слесаря тоже не желает, хотя уже 15 лет считается безработным. Во время последнего ареста он заявил, что никогда в жизни не станет обращаться в социальные службы – как бы тяжело ему ни пришлось. Не так давно немецкий Маугли оставил свои следы на конном дворе. Там, на кухне, он малость попировал – сварил себе макароны с томатным соусом. Усталость и пиршество так разморили его, что после обеда не сбежал, как обычно, в лес, а всю ночь проспал в комнате под теплым одеялом».
Не правда ли, Норман и Вольфганг – довольно-таки странные представители рода человеческого?
Общество – это социум, без которого человеку прожить трудно. Страх одиночества присущ и молодым, и старым. Но существуют люди, для которых это вовсе не страх, а образ жизни - они чувствуют себя свободным, независимыми. А почему, в самом деле, человек не может жить без общества ?
Вспомните героя популярной книги Робинзона Крузо. Выброшенный на необитаемый остров в результате кораблекрушения, он долгие годы прожил в полном одиночестве. Правда, ни в чем не нуждаясь, ведь в тропическом климате можно было обойтись без теплой одежды, да еще удалось снять с корабля много полезных, необходимых вещей. К тому же Робинзон без особого труда добывал пропитание, так как на острове водились козы, в изобилии произрастали тропические плоды, виноград. Так что по сравнению с утонувшими товарищами, он мог чувствовать себя баловнем судьбы. Тем не менее, Робинзон испытывал жгучую, мучительную тоску. Ведь он был один. Все его мысли, все желания устремлялись к одному: вернуться к людям. Чего не хватало Робинзону? Никто не «стоит над душой», не указывает, что и как делать, не ограничивает твою свободу. А не хватало ему самого главного – общения. Ведь вся история человеческой цивилизации свидетельствует, что только сообща, помогая друг другу, люди добивались успеха и преодолевали трудности. Не случайно самым страшным наказанием у людей каменного века считалось изгнание из рода или из племени. Такой человек был просто-напросто обречен. Разделение обязанностей и взаимопомощь – вот две главные основы, на которых зиждется благополучие любого человеческого общества : начиная от семьи и заканчивая государством. Ни один человек, даже обладающий колоссальной физической силой и самым острым, глубоким умом, не сможет сделать столько, сколько группа людей. Просто потому, что ему не на кого опереться, не с кем посоветоваться, наметить план работ, попросить о помощи. Некому раздать указания и некого проконтролировать, наконец, если он ярко выраженный лидер по натуре.Ощущение своего одиночества рано или поздно приведет к депрессии, причем она может принять самые тяжелые формы. Тот же Робинзон, чтобы не сойти с ума от отчаяния и тоски, вынужден был принять ряд мер: регулярно вел дневник, делал зарубки на своем примитивном «календаре» - вкопанном в землю столбе, разговаривал вслух с собакой, кошками и попугаем.Бывают ситуации, когда даже самому гордому и независимому человеку просто необходима помощь. Например, при серьезной болезни. А если рядом никого не будет, и не к кому даже обратиться? Это может закончиться очень печально. Наконец, ни один уважающий себя человек не может жить без цели. Ему надо ставить перед собой какие-то задачи и достигать их. Но - такова уж особенность человеческой психики – какой толк в достижении цели, если этого никто не увидит и не оценит? К чему будут все усилия?Вот и выходит, что человек не может обойтись без общества .
Психология человеческого мышления такова, что он вынужден подчиняться той микросреде, в которой находится на данный момент. Связано это с тем, что любой индивидуум желает оставаться в относительном психологическом покое. И как говорится: не очень напрягаться в своей защите от неблагоприятной социальной среды.
С волками жить – по-волчьи выть. Эта народная поговорка в полной мере обрисовывает поднятую тему. Вне коллектива большинство из нас просто жить не сможет. Это обуславливается всей структурой нашего общества и человечества в целом. С одной стороны – это кажется правильным и рациональным потому как сообща всем миром можно и горы свернуть. С другой стороны – группами, которые настроены на одну волну, легче управлять, взяв под контроль всего лишь одного лидера. Любая индивидуальность, не идущая в унисон с остальными, жестко перемалывается в коллективе. И либо из нее лепят стандартную фигурку либо выбрасывают прочь.
Большинство людей отталкиваются в своем поведении от чужих взглядов на себя и на жизнь в целом. Но социум разнообразен, разнообразны и взгляды. Поэтому человека бросает из крайности в крайность. В свою очередь он тоже выдает в окружающее пространство собственное мнение, точку зрения, от которых отталкивается кто-то, еще вводя корректировку в свое поведение.
Этот бульон микроклимата в отдельно взятом коллективе (обществе) варится в собственном соусе по своим законам. И тот, кто помешивает этот человеческий бульон, внимательно следит за тем, чтобы он не закипал и не выплескивался наружу, изредка бросая в кастрюлю различные приправы в виде вознаграждений, зрелищных мероприятий и иных псевдоудовольствий.
В зависимости от социальной среды, где варится человек, идет и поощрение. То есть повар смотрит: ага, вот кипит простая вода, что же – туда достаточно бросить щепотку соли в виде бесплатных обедов или раздачи ношеной одежды для , безработных и других социально неблагополучных элементов общества.
А вот что-то начала пыжиться кашка работяг. Добавим туда маслица – денежную премию, бесплатную путевку в Сочи, благотворительный рок-концерт на городской площади.
Забурлила среда обитания изысканных блюд? Что же… дадим возможность им насладиться дополнительным миллионом на своем счету, недвижимостью на Кипре… отдадим парочку предприятий в собственность.
Кто же не захотел утихомириться или просто не успел подхватить подачку, вычерпывается ложкой в виде пены и сбрасывается в помойное ведро, где тоже формируется – это тюрьмы и колонии.
Впрочем, повар не всегда так радикален к своим блюдам. Он может добавить вовремя подсоленную водичку в кашку или даже в изысканное блюдо. А может и отцедить из чана не нужную жидкость и слить ее в кастрюлю с кипящей водой.
Личность и социум, - пожалуй, ни одна из прочих тем не вызывала столько дебатов и не становилась предметом стольких трудов выдающихся умов человечества. Способен ли индивидуум жить вне общества - один из наиболее актуальных во все исторические времена вопросов.
У многих народов издревле существовали весьма интересные обряды, связанные с инициацией взросления. Некоторые из их деталей могут показаться современному человеку дикими и даже жуткими, К примеру, предполагалось долговременное отделение от общины (символизировавшее помещение в некую сакральную среду, в которой предполагалось обрести новые знания) , часто сопровождаемое дополнительными запретами - табу на разговоры, требование находиться в полнейшей тьме и т. п.
Причем продолжаться подобное "безобразие" могло довольно немалый промежуток времени - от недели до года. Помимо прочих эффектов, такая вынужденная изоляция порождала в прошедших через нее буквально неистребимую жажду общения. Утратив доступ к этому простому каждодневному времяпрепровождению, люди буквально изнывали от невозможности удовлетворить одну из важнейших потребностей - коммуникативную.
Данный пример - лишнее доказательство того тезиса, что человек немыслим без общества. Во взаимодействии с себе подобными отчаянно нуждается не только экстраверт (способный спятить от полнейшего одиночества) , но и самый махровый интроверт.
Такого рода муки испытывал, в частности, доктор Роберт Невилл, персонаж Уилла Смита в картине "Я - легенда". Оставшийся в вымирающем от страшного вируса мегаполисе, ночами наводняемым порожденными этой заразой полузомби-полувампирами (бывшими людьми, получившими свой статус нечисти как побочный эффект от нового противоракового лекарства) , а днем кишащим забредшими из окрестных лесов дикими зверями, он пытается отыскать себе подобных (если хотя бы кому-то из них удалось выжить в грандиозной биологической катастрофе) .
Дабы не сойти с ума от отсутствия социальной среды, доктор Невилл в отчаянии изобретает некое подобие общения. В точке проката видеофильмов, к примеру, он устанавливает фигуры людей, с которыми привык там встречаться в "довирусное" время, и заговаривает с ними, имитируя обычную коммуникацию.
Такая тяга находящихся в вынужденной изоляции представителей человечества к элементарному общению не удивительна. Именно непрерывный информационный обмен привел людей к той высокой - особенно в сравнении с временами древней истории - ступени развития, на коей они сейчас находятся, не прерывая свое дальнейшее продвижение к прогрессу.
Взаимодействуя с себе подобными, кооперируясь с ними, вольно или невольно проходя обучение тому, что знают и чем владеют другие, конкретный представитель человеческого рода не только возрастает в личностном плане. Происходит его становление и как профессионала, как того, кто умеет трудиться на благо остальных, чувствовать себя одним из созидателей чего-то ценного и значимого.
Через такой взаимообмен с помощью коммуникативных средств, отдачу накопленного опыта осуществляется и так называемая преемственность поколений, важная для выживания и приумножения глобальных людских достижений. Иными словами, молодые члены социума впитывают знания, накопленные их предками, добавляя постепенно к ним и что-то свое, недавно открытое и осознанное, гармонично дополняющее - и в то же время в отдельных нюансах опровергающее - прежние знания.
Психологи со всей планеты уже давно пришли к выводу: гомо сапиенс - существо биосоциальное, и для полнейшего ощущения счастья, гармонии и благополучия ему остро необходимо осознание того, что он не одинок. Причем поддержка важна не только от самых любимых и родных, но и со стороны незнакомцев (что подтверждали некоторые эксперименты - в частности, у аргентинских ученых) . Потому вопрос, может ли человек жить без общества, едва ли, по большому счету, допускает положительный ответ.
Вне социума личность попадает в некий информационный вакуум, лишаясь важнейшего оценочного инструментария, помогающего определить ценность и реальную важность ее достижений. Взрастая в обществе, индивидуум впитывает в том числе и приемлемые морально-этические установки, уже в ходе своих детских лет понимая: вне этих общепринятых норм, с их нарушением едва ли выйдет полноценное взаимодействие с другими.
Кроме того, подобные ограничительные общественные рамки дают и ощущение безопасности, надежности, даже защиты. Любой член социума может быть уверен, что его способности к выживанию в таком окружении будут многократно выше, нежели в одиночку.
Тот, кто лишен коммуникации с другими, не сможет вырасти в полноценную личность. В литературе немало сказано негативного о том, что такое человек без общества. Примеры тому - хотя бы истории Робинзона Крузо и Маугли. Кстати, в реальности было немало людей, росших среди животных. Ни один из них впоследствии не смог адаптироваться к полноценному существованию среди других людей.
Таким образом, вне социума ни личностное, ни духовное, ни какое-либо другое развитие попросту невозможно. Вычеркнутый из общества, человек утратит ориентир в собственном продвижении по жизни, и ему легко будет скатиться по пути деградации.
Как известно, общество, это
совокупность исторически
сложившихся форм совместной
деятельности людей; или же это
обособившая от природа, но тесно
связанная с ней часть
материального мира, включающие в
себя способы взаимодействия
людей, и формы их объединения.
Как видно из определений, в них
самих заложен принцип, что
общество состоит из людей, а значит
люди это часть общества. «Но в них
же ничего не сказано о зависимости
от общества человека» - может
сказать любой. Да, и он будет прав.
В определениях действительности
ничего не сказано о том, что человек
умрет без общества. Но получается,
что если не будет человека, не будет
общества. Так ведь? Общество
складывается из традиций людей,
находящихся в нем. И если
рассмотреть любое общество, взятое
в любое время нашей истории, то
можно заметить, что все отношения
внутри общества регулируются
определенными правилами. Вначале
это были нормы морали, теперь это
более жесткие «документы» – а
именно законом. И за нарушение
этих норм и законов человека
наказывали. Каким же образом?
Человека пытались изолировать от
общества, сажали в тюрьму,
отправляли в ссылку. Ведь уже
издревле было понятно, что человеку
сложно прожить одному. Именно
поэтому они всегда тянулись друг к
другу в первобытном мире, жены
часто ехали за мужьями в Сибирь, да
и тюрьму делают не однокамерные
(хотя и такое бывает) , а
многоместные. Многие люди говорят:
«Я не могу жить среди людей, я
люблю покой и тишину. Мне сложно
общаться с людьми, ибо я
замкнутый, или же потому, что я
больше люблю музыку /книги, чем
людей. Я хочу бы понимаю их» . Да.
Конечно, нельзя отрицать, что
иногда людям легче быть наедине с
книгой или музыкой, чем с людьми.
НО жил ли когда-нибудь этот
человек полностью изолированный
от общества людей? Было ли с ним
когда-нибудь такое, что он не мог
общаться с родными и близкими
неделями, а то и месяцами? Не
думаю. Ведь когда мы говорим, что
нам лучше жить в техникой или
книгой, мы не задумываемся над
всей глубиной этих слов. Ведь я
уверена, что говоря, жить один, он не
думает, что у него на компьютере
есть устройства для личного
общения, как аська, или квип. Или,
что у него есть мама, с которой он
все равно будет разговаривать, тем
самым уже не изолируя себя. Люди,
которые долгое время изолированы
от общества, начинают сходить с
ума. А разве сумасшествие не
признак деградации личности, а
значит и ее смерть? . Хороший
пример, когда люди боролись с
сумасшествием в тюрьме
обрисованы в книге: Шарьера Анри
«Папийон» , где человек, чтобы не
сойти с ума ходил сутками по
камере, отсчитывая свои шаги. А в
фильме «город грехов» ? Ведь там
тоже был изолирован человек от
общества. Но чтобы поддерживать
свой разум в состоянии, он писал
письма каждый день девочке, с
которой, ему пришлось расстаться.
И у него остался светлый ум. Может
быть, человек и сможет прожить без
общества, но личность его умрет.
Умрет его индивидуальность, а ведь
один из признаков общества есть
совокупность индивидов. Человек -
существо биосоциальное, и без
общества жить, развиваться и
состояться как личность не
сможет.